Неточные совпадения
Те догадались, что он немой. «Ничего, — говорят, — ничего, раб божий, не благодари нас, а богу благодарствуй», — и стали его вытаскивать из повозки — мужчины под плечи и под ноги, а женщины только его слабые ручки поддерживали и еще более напугались страшного состояния
больного, потому что руки у него в плечевых
суставах совсем «перевалилися» и только волосяными веревками были кое-как перевязаны.
Передо мною, напр.,
больной: он лихорадит, жалуется на ломоту в
суставах, селезенка и печень увеличены.
Больной прожил еще полторы недели; каждый день у него появлялись все новые и новые нарывы — в
суставах, в печени, в почках… Мучился он безмерно, и единственное, что оставалось делать, это впрыскивать ему морфий. Я посещал
больного по нескольку раз в день. При входе меня встречали страдальческие глаза ребенка на его осунувшемся, потемневшем лице; стиснув зубы, он все время слабо и протяжно стонал. Мать уже знала, что надежды нет.
Я приехал. У
больной раньше были поражены правое колено и левая ступня; теперь к этому присоединились боли в левом плечевом
суставе и левом колене.
Больная встретила меня холодным и враждебным взглядом.
Правда, костные саркомы так редки, что за всю свою практику врач встретит их всего два-три раза; правда, если теперь же взяться за лечение туберкулезного
сустава, то можно надеяться на полное и прочное излечение его, а все-таки… лучше подальше от греха; лучше пусть
больной отправляется домой и представится снова тогда, когда уже появятся несомненные наружные признаки…
За эти две недели мои спутники привыкли к лодкам и там, где было не так опасно, помогали удэхейцам проталкиваться на шестах. С непривычки у них на руках образовались водяные пузыри и болели
суставы. По ночам слышно было, как стонали мои соседи, оттого что неосторожно повернулись и придавили
больной локоть или плечо.
Больных отправляли в госпитали с большою неохотою; солдаты рассказывали: все сплошь страдают у них поносами, ломотою в
суставах, кашель бьет непрерывно; просится солдат в госпиталь, полковой врач говорит: «Ты притворяешься, хочешь удрать с позиций».
Глаза бабушки обращаются к висевшему в углу киоту (единственное сокровище, оставшееся от прежней жизни), и она продолжает молиться за Верочку. За себя ей, бабушке, нечего молиться. Ей немного надо. Угол в богадельне, койка и все. Ее песенка спета. А вот Верочка… Верочка… С трудом старуха опускается на колени.
Больные ноги что-то плохо сгибаются в
суставах.